Приятные воспоминания - Страница 17

— Сейчас куча женщин вкалывает не меньше мужчин, — пожала плечами Дин. — Ты никогда не рвался на работу — тебе куда больше нравилось заниматься домашним хозяйством. Я, знаешь ли, не пристегивала тебя цепями к батарее.

— Я бы не удивился, — хмыкнул Виктор. — Видно, моя прошлая жизнь нравилась мне до такой степени, что я потерял память.

— Можешь иронизировать, сколько влезет, — сухо отозвалась Дин. — Но, пока ты сидишь дома, будь добр, помогай мне хоть в чем-то. А сейчас мне пора идти, я опаздываю… Мэгги, Дракончик, вы же хотите, чтобы папа проводил вас до школы? — В этом вопросе дети проявили недюжинное единодушие. — Когда соберешься пройтись по магазинам, — Дин посмотрела на вытянувшееся лицо мистера Гудроу и в который уже раз за утро испытала чувство глубочайшего удовлетворения, — записывай продукты на счет миссис Беллвуд. Купи себе что-нибудь из одежды — твою мы продали на «гаражной распродаже», когда у нас были голодные времена. Только учти — кредит не резиновый. Нам и так скоро нечем будет платить по счетам…

Переодеваясь в рабочий комбинезон, Дин вспомнила о вещах, которые дети нашли в карманах Виктора. Они сказали, в них были карточки и какой-то конверт. Лучше ей спрятать все это до того, как Виктор узнает, что он вовсе не мистер Беллвуд, а мистер Гудроу…

Неудивительно, что эта женщина перекладывала на него работу по дому — сама она, судя по хаосу, царящему в квартире, просто-напросто не умела убираться…

Пыль пуховым платком укрывала практически всю мебель в доме; в каждом углу, под каждым стулом, столом, креслом Виктор находил либо детскую игрушку, либо давным-давно потерянный шарф, либо носовой платок, либо… Он жалел, что не нашел респиратора — эта вещь спасла бы его от постоянного чихания.

Как можно жить в таком доме? Как может женщина содержать дом в таком беспорядке? И, что больше всего интересовало Виктора: как он мог жениться на такой женщине?

Его жена не следит за собой — взять хотя бы этот ее ужасный комбинезон и едва не до дыр застиранный халат, в котором она заставила его щеголять по квартире… А прическа? Эти огненно-рыжие волосы, собранные на затылке в какую-то абстракцию… Да его же совершенно не влечет к этой женщине, даже не тянет… Как он мог прожить с ней бок о бок столько лет?

Его жена совершенно не умеет готовить — чего стоит эта пригоревшая лепешка, которая получается у нее едва ли лучше, чем у детей, и которую она гордо называет «яичницей»…

Его жене совершенно наплевать на чистоту в доме — кажется, его не убирали с тех самых пор, как въехали…

Его жена абсолютно равнодушна к нему самому. Будь иначе, она не распродала бы его старую одежду, не смирилась бы с тем, что он якобы умер, и уж точно не стала бы тянуть и сразу обратилась с его проблемой к доктору.

В общем, у его жены куда больше недостатков, чем достоинств… Тогда вполне понятно, почему он потерял память: жить в таком кошмаре ему стало невмоготу…

Размазывая пыль по серванту, Виктор пытался ответить себе еще на один вопрос: если он и вправду был таким домовитым и хозяйственным, почему совершенно не помнит, как приготовить самую обыкновенную яичницу и постирать белье? Вне всяких сомнений, ему был знаком этот прямоугольный агрегат, который Дин и дети захламили зубными пастами и шампунями, но вот что удивительно: он даже не представлял себе, на какую кнопку нужно нажать, чтобы он включился…

Поняв, что с уборкой в этом доме за один день справиться попросту невозможно, Виктор решил, что сходит в магазин и попытается приготовить ужин. Ему не очень-то хотелось снова выбираться на холодную улицу, но мысль о том, что Дин снова будет сверлить его своим пронзительно-голубым взглядом, всем своим видом давая понять, что он полное ничтожество и альфонс, заставила Виктора натянуть пиджак, снять с вешалки старенький зонтик и выйти из дома.

Несоответствие между его костюмом, который, надо сказать, немного сел после стирки, и зонтиком поставило Виктора в тупик. Странно, что он, бедный бродяга, прослонявшийся бог знает где целый год, умудрился отхватить себе вполне приличный костюм из качественного материала. Виктор не сомневался, что материал дорогой и хороший, но, как и в случае с «хорошо приготовленной яичницей», не мог сказать, откуда он об этом знает. Виктор терялся в догадках и насчет того, как оказался в Лайтфорде, если его семья — и еще год назад он сам — жила в другом городе… В этой истории было очень много путаного, но его жене, судя по всему, совершенно не хотелось знать, где ее муж так долго скитался.

Если бы я мог хоть что-нибудь вспомнить, вздохнул про себя Виктор, раскрыв над головой зонт и с неудовольствием обнаружив, что в нем сломаны две спицы. Кто знает, может быть, весь этот год я жил совершенно другой жизнью. Может, я решил сбежать от жены, прожил гол прекрасной жизни и только потом из-за каких-то странных обстоятельств оказался в Лайтфорде и потерял память?

У него тут же мелькнула мысль, что его приезду в Лайтфорд есть вполне правдоподобное объяснение: он одумался и попытался вернуться в семью, а узнав, что его близкие переехали, отправился разыскивать их в Лайтфорде.

Погруженный в раздумья, Виктор едва не столкнулся с невысокой полненькой старушкой, которая весьма проворно для своего возраста перебегала через дорогу.

— Извините, — пробормотал Виктор. — Надеюсь, вы не ушиблись?

— О нет, молодой человек, со мной все в порядке, — улыбнулась старушка, и Виктору понравилась ее улыбка: в ней было что-то очень дружелюбное и располагающее.